Men bu çöpleme makalada patyşa Russiýasynyň Orta Aziýany we şol sanda Türkmenistany basyp almagynyň
sebäplerini çöpläp we jemläp size ýetirýärin. Terjime etemdigimiň sebäbi bolsa size aýan. Çünki terjime
edip türkmen diline geçirsem siz aýdardyňyz. Öz toslap zadyň diýip.
Indi bolsa şu setirlere üns beriň:
- По мнению современного историка В.В. Дубовицкого, главной движущей силой присоединения Туркестана оставалось «усмотрение
корпусных командиров», самостоятельно ставивших себе задачи исходя из анализа обстановки. Автор даже называет процесс завоевания
Туркестана «геополитическим самотеком».
Umuman men tapmadym.Ruslaryň Türkmenistany basyp almagynyň sebäbi türkmenlere haýpy gelipdir diýilip ýazylan ýerini.
Ýöne siz bu makalany okap dogry gelseňiz gerek şu sözlere:
1) экономическую,
адепты которой видели в присоединении новых территорий стимул к развитию текстильной промышленности и расширению рынка сбыта русских
товаров, 2) геополитическую и 3) правительственную, которая не имела какого-то определенного выражения и лишь указывала
на необходимость блюсти интересы Российской империи.
Bu sözlerden soň ruslar barada şeýle oýlansa bolar:
Olar bizi däl özlerini alada edipdirler.

Во второй половине XIX в. Россия присоединила к себе огромные и густонаселенные территории Средней Азии общей площадью
более чем 4000 км2 ис населением более 7 млн человек (по данным на 1914 г.)
Продвижение России на этом направлении происходило в условиях дипломатической конфронтации с Британской империи,
также стремившейся красширению влияния в регионе и обеспечению прочного положения в своей важнейшей колонии – Индии.
Средняя Азия до сих пор остается с точки зрения международных отношений одним из самых важных регионов мира,
где сходятся интересы США, Китая и России, «для которой стабильность региона жизненно необходима для обеспечения
безопасности огромной
территории от Астрахани до Алтая». Это обусловливает актуальность изучения вопросов, связанных сколониальным опытом
Российской империи и, прежде всего – целей и мотивов реализации такого крупнейшего геополитического проекта XIX столетия,
как присоединение Средней Азии к России. Особенно этот вопрос актуализировался после распада СССР, приведшего к появлению
в регионе «национальных историографий», во многом отказавшихся от исторического наследия советской исторической науки и смотрящих
на процесс вхождения среднеазиатских территорий в состав России с негативных позиций.
Решение о продвижении России на территорию Средней Азии было принято императором Александром II 20 декабря 1863 г. по предложению
оренбургскогогенерал-губернатора А.П. Безака о соединении Сырдарьинской и Сибирской пограничных линий.
Практически сразу после начала
экспансии России на юг в правительственных и интеллектуальных кругах начался процесс его идейно-теоретического обоснования, которое,
по мнению А.К. Андерсона и О.Д. Тальской,можно условно разделить на три ветви: 1) экономическую,
адепты которой видели в присоединении новых территорий стимул к развитию текстильной промышленности и расширению рынка сбыта русских
товаров, 2) геополитическую и 3) правительственную, которая не имела какого-то определенного выражения и лишь указывала
на необходимость блюсти интересы Российской империи.
Оправдание экспансии России в Туркестане, по мнению А.К. Андерсона и О.Д.Тальской,
с геополитической точки зрения «сводилось к защите ее географических границ – к тому, что продвижение в Среднюю Азию было логичным
продолжениеммноговекового процесса расширения территории до естественных непреодолимыхрубежей (горы, пустыни, моря),
а регулярные разорительные набеги кочевников наталкивали на мысль о необходимости приведения их к русскому подданству и строгого
принуждения к русским законам». Известным теоретиком геополитического направления можно считать М.А. Терентьева,
первого историка присоединения Средней Азии к России, который сам принимал участие вТуркестанских походах Туркестана
и в управлении краем.
Правительственная линия обоснования, где не было четко сформулированной
официальной позиции, постулировала лишь необходимости действовать осторожно в этом направлении.
Взгляды высших сановников империи выглядела в этом вопросе выглядели эклектично: так, будущий начальник Закаспийской области
и военный министр А.Н. Куропаткин считал, что присоединение Средней Азии производилось «с целью замирения степи и установления
правильных торговых отношений с среднеазиатскими оседлыми владениями». Рассматривая причины«расширения» России в юго-восточном
направлении, он указывал на уязвимость южных границ России со стороны степи и беспокойство, доставляемое кочевыми племенами
русским жителям окраин и инородцам, ставших подданными империи.
Внутри правительственных кругов не было единого мнения даже по поводу целесообразности присоединения Туркестана к Российской империи.
Обоснование этой позиции вырабатывало Военное министерство, а не Министерствоиностранных дел, проявлявшее нерешительность в этом
вопросе. По мнению современного историка В.В. Дубовицкого, главной движущей силой присоединенияТуркестана оставалось «усмотрение
корпусных командиров», самостоятельно ставивших себе задачи исходя из анализа обстановки. Автор даже называет процесс завоевания
Туркестана «геополитическим самотеком».